По истечении крайнего срока подачи госслужащими Абхазии деклараций о доходах и имуществе, выяснилось, что те, кто подали декларации, живут на удивление скромно.

Антикоррупционный закон был принят в прошлом году под давлением протестующих, которые устроили голодовку перед зданием парламента Абхазии.

Закон, вступивший в силу 1 июля, требует от всех государственных должностных лиц и их «близких родственников» декларировать своё имущество и доходы. Но критики утверждают, что принятый закон — выпотрошенная версия разработанного ими закона.

Согласно обнародованным декларациям, средний доход госслужащих составляет не более 18000-25000 рублей ($250–$340) в месяц, практически ни у кого из них нет сберегательных счетов в банках и на каждого приходится в среднем по одному автомобилю европейского или японского производства. Каждый из них также в среднем владеет одной жилплощадью от 50 до 200 квадратных метров. 

Депутаты не подали декларации, потому что «у них COVID-19»

Несмотря на то, что крайний срок подачи документа истёк 1 августа, подали его не более половины из 420 госучреждений.

До сих пор не все депутаты нашли время, чтобы выполнить предписание принятого ими закона, из-за чего деклараций депутатов на сайте пока не найти. 28 парламентариев из 35 исполнили закон, а у большинства остальных, по словам депутата Гиви Кварчия, уважительная причина — COVID-19. 

Начальница службы внешних связей Нацбанка Абхазии Лиана Агрба была одной из 46 работников банка, отправивших все документы в налоговую службу.

«Основная трудность — ничего не упустить, — сказала Агрба OC Media. — Когда я заполняла декларацию, мне сложно было вспомнить, сколько квадратных метров мой дом, и участок, надо было поднять все документы. Мы чуть не забыли указать пенсию мамы. Это нетрудное занятие, но занимает довольно много времени, у меня на заполнение декларации ушла неделя». 

Кроме того, согласно закону, декларации должны быть опубликованы в газетах «Апсны» и «Республика Абхазия», но пока они не публикуются.

По словам главного редактора газеты «Республика Абхазия», Юрия Кураскуа, он ждёт прямых указаний от госучреждений, которые ответственны за исполнение закона.

«Пришлют нам декларации сегодня, мы опубликуем их завтра, пришлют через месяц, опубликуем через месяц, — сказал Кураскуа OC Media. — Наша задача исполнить закон. Мы его исполним, но сами за декларациями никуда не пойдём».

За обработкой данных и загрузкой их на сайт ответственно Министерство по налогам и сборам. По словам пресс-секретаря ведомства Георгия Габуния, процесс сдачи деклараций идёт очень медленно, но вопрос санкций за позднюю подачу деклараций не находится  в их ведении.

«Наша задача собрать, проверить данные и  опубликовать их н сайте. Служба госбезопасности и прокуратура также могут осуществлять контроль за достоверностью указанных в декларации данных», — заявил Габуния OC Media.

Трудности в осуществлении 

Астамур Какалия, активист, выступавший за принятие закона с 2012 года, по-прежнему критически относится к принятой версии и её исполнении.

Электронная программа устроена так, что некоторые данные остаются засекреченными. Например, на сайте невозможно найти адресов зарегистрированной на чиновников жилплощади и земельных участков, номеров счетов и машин, которыми они владеют. Это сделано из соображений безопасности. 

По мнению Какалия, это попытка похоронить данные в недрах архивов налоговой службы. 

«Сотрудники Службы государственной безопасности и прокуратуры не смогут по личной инициативе проверить того или иного чиновника. Им придётся обращаться с официальным запросом в налоговую, а если начальники отделов родственники чиновника, то они могут запросто заблокировать доступ к этой информации», — рассказывает Какалия ОС Media. 

По словам Какалия, адреса домов по закону не являются государственной тайной и другой охраняемой информацией, поэтому сокрытие этих данных — нарушение закона о декларировании. 

Как именно обязаны следить за исполнением закона правоохранительные органы, в Генпрокуратуре не пояснили. Но в самом тексте закона прописано, что они имеют право запрашивать информацию, уточняющую данные деклараций. 

Астамур Какалия не раз заявлял, что от проверяющих служб скрыта важная информация. Как утверждает Какалия, прокуратура не сможет расследовать незаявленную собственность, которую чиновники могут сдавать в аренду даже государственным учреждениям, без доступа к адресам.

«Как этими данными могут воспользоваться, мы не знаем»

Многие в рядах оппозиции относятся к новому закону скептически. 

На одной из пресс-конференций, Тимур Гулия, председатель ветеранской общественной организации «Аруаа», связанной с бывшим президентом Раулем Хаджимба, сказал, что закон «ни о чём».

Он отметил, что чиновники передадут незаконно полученную собственность на родственников, которых в декларации указывать не надо. 

По словам Гулия, они будут требовать вернуть закон на доработку и принять в том виде, в котором он задумывался — чтобы в декларации предусматривались доход и имущество братьев, сестёр и совершеннолетних детей. 

Ещё на стадии обсуждения в парламенте, многие из депутатов говорили, что закон о декларировании не доработан, но всё же единогласно проголосовали за его принятие под давлением активистов, готовых продолжить голодовку.

Начальник отдела правового обеспечения аппарата кабинета министров Андрей Гуния уверен, что даже тех данных, которые публикуются, достаточно, чтобы злоумышленники могли ими воспользоваться. 

«Всё, чем владеют должностные лица, то есть госаппарат Абхазии, оказывается в общем доступе, за этими данными могут проследить и проанализировать их и за пределами Абхазии», — сказал он OC Media.

«Информация — сегодня самый главный товар и инструмент влияния. Как этими данными могут воспользоваться, мы сегодня не знаем. Но предположить можно многое», — добавил Гуния.

Терминология, использованная в этой статье, выбрана автором. 

Для удобства читателей редакция предпочитает не использовать такие термины как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании институтов или политических позиций в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.