‘«Мне было 29 лет, когда мне пришлось эмигрировать, и я вернулась лишь через 14 лет. Моя сестра была совсем молоденькой, когда у нее обнаружили аневризму. Врачи сказали, что ее шансы на выживание составляют всего 2 %, но я очень хотела даже этот крошечный шанс».

«Я была замужем в то время и жила в Тбилиси вместе со своим мужем и сыном. Мне пришлось взять много кредитов. Я брала кредиты у частных кредиторов, и после того, как она прошла сквозь две операции и 46-дневную кому, мне удалось ее спасти. Честно говоря, мой муж не поддержал меня тогда. Я больше не могла с ним жить, не могла простить его».

«Я вернулась в деревню, чтобы жить с мамой, трехлетним сыном и долгами. Мне пришлось столкнуться с большими трудностями. Когда люди приходили навестить мою сестру, я смотрела им в руки, чтобы узнать, что они принесли. Когда мой сосед приносил нам немного еды, я сначала кормила сына, затем сестру и маму. В то время детский сад стоил 5 лари (1,80 доллара США), и иногда я даже не могла заработать эти 5 лари, чтобы отправить сына хотя бы на бесплатное питание. Эта ответственность всегда беспокоила меня: когда вы переезжаете куда-то с ребенком и решаете воспитывать его в одиночку, вы должны, по крайней мере, дать ему столько, сколько у них было раньше, если не больше».

«Я начала думать о поездке за границу, но моя мама была против. «Что скажут люди?» — говорила она мне, и какое-то время я избегала мыслей об отъезде. Люди в деревне негативно относились к женщинам, которые уезжали на заработки за границу. Но однажды мой сын вернулся из детского сада домой с промокшими из-за порванных ботинок ногами. Тогда уже ничего не могло меня удержать. Я собрала по 5 тетри у людей и приехала в Батуми с 6 лари в кармане. Я надеялась уехать на заработки в соседнюю Турцию».

«Это была очень сложная работа»

«Я проработала три года в Болгарии. Затем я работала год в Азербайджане и последние десять лет провела в Турции, ухаживая за пожилым человеком. Сначала люди помогли мне с билетом  и дали один бутерброд в дорогу. Я помню, у меня даже не было денег, чтобы воспользоваться туалетом в дороге, и водитель дал мне 10 лир (1,70 доллара США)».

«Мне приходилось работать в очень сложных условиях. Прежде чем я выучила язык, я была вынуждена работать за низкую зарплату. Мне платили 400 долларов, и я работала круглосуточно; это была очень сложная работа: заботиться о пожилом беспомощном человеке и выполнять работу по дому. У меня был один выходной, и я пошла работать уборщицей в другую семью, чтобы заработать больше. Такой жизнью жили там большинство женщин».

[Читайте на OC Media о поездках грузинских эмигрантов: «Они относились к нам, как к собакам»]

«Вы не чувствуете себя в безопасности. Если ваши документы не в порядке, вам могут даже не заплатить. Я знаю много случаев, когда женщины подвергались насилию, но никто не интересовался этими случаями. Мы никого не интересовали. У большинства из них нет страховки, потому что для этого нужно находиться там на законных основаниях и платить налоги, которые сильно сказываются на и без того низких зарплатах».

«Что скажут люди»

«Все [кто работают таким образом] там выживают; помогает выжить четко поставленная цель. Я знаю многих женщин, которые проработали там много лет, отправляя деньги в Грузию, но им так и не удавалось улучшить свои условия жизни, и их жизнь проходила, как иллюзия. Ты знаешь, почему? Потому, что семьи в Грузии воспринимают деньги, отправленные этими женщинами, как легкие, и тратят их очень легко».

«Однажды я отправила 300 долларов и, очень скоро вернувшись домой, обнаружила, что моей семье нечего есть. После этого я решила не отправлять все деньги сразу, а платить супермаркету каждый месяц, чтобы моя семья могла получать оттуда еду в течение месяца. Я уехала, чтобы вернуться на работу. Мне очень жаль женщин, которые попадают в рабство кредитов, которые берут члены их семей, и которые они никогда не смогут погасить».

«Мы женщины-мигранты, мы должны работать под разного рода давлением. Прежде всего, мы очень дешевая рабочая сила за рубежом. Сколько таких женщин — кормилицы своих семей? Но этого никогда недостаточно, и, кроме этого, мы должны нести на себе ярлык «что скажут люди?». «Несколько раз, когда я разговаривала по скайпу с мамой, она уходила говорить в соседский дом, чтобы жители деревни могли быть уверены, что я действительно работаю в семье, а не «где-то еще». Теперь, когда я вижу, как женщины-мигранты публикуют фотографии своих пожилых женщин в Facebook, я знаю, что они делают это, чтобы удовлетворить любопытство этих людей».

[Читайте на OC Media о траффикинге людей в Турцию и Дубай: Армянских женщин втягивают в сексуальное рабство]

«Я пропустила первый день школы моего сына»

«Когда я переехала в Турцию, моя зарплата составляла 1000 долларов; Мне удавалось экономить даже при зарплате в 400 долларов. Моей первой целью было покрыть свои долги. Представьте, мои долги с процентами составляли 50 000 лари (18 000 долларов США). Я связалась со всеми кредиторами и попросила их дать мне больше времени. Я погасила все эти долги за четыре года».

«Моей следующей целью было построить дом; многие из нас жили в крошечных комнатах. Я помню, как я иногда проходила мимо магазина одежды в Турции и смотрела на красивые брюки и топы. Но когда я узнавала цену, мой мозг начинал представлять, сколько всего для дома я могла бы купить на эти деньги, и тогда я уходила, так ничего и не купив».

«Я провела свои лучшие годы, работая. Я пропустила первый день школы моего сына, его танцевальное выступление. Я смогла посмотреть только фото и видео этого дня онлайн. Но самое главное было то, что я знала, когда вернусь. Когда я покрыла свои долги и закончила строительство дома, у меня было еще одно желание — я хотела купить машину. Когда мы  разводились, мой муж сказал мне, что теперь он будет смотреть, как я плачу. Тогда я подумала про себя, что у меня будет дом и заработок, что я воспитаю хорошего ребенка, и что у меня также будет машина».

«Когда я вернулась в Грузию, я встретилась со своим бывшим мужем у его дома. Когда я увидела его, я посигналила ему и включила фары. Он молча смотрел на меня, как сова. Это было такое удовольствие, что оно компенсировало все мои 14 лет страданий».

«Все думали, что я сошла с ума»

«Я вернулась в Грузию в 2016 году. У меня были некоторые сбережения, и я начала думать о том, что я могла бы сделать. Однажды зимой я увидела теплицу в Кутаиси. Я подумала: если грузин готов выйти из дома зимой, значит, это должно приносить деньги. Я заинтересовалась теплицей, но не хотела рисковать, ничего не зная об этом».

«Я стала посещать консультационные центры, иногда я стояла рядом с этими людьми, пока они обсуждали сельское хозяйство, я узнавала, какие цены на рынке. Я собрала всю необходимую информацию и решила создать теплицы для огурцов».

«Первое, о чем я узнала, было то, что для успешного сбора урожая необходима дренажная система. И вот однажды я привезла экскаваторы, выкопала землю, принесла камни и создала две теплицы. Моя мама возмущалась, говоря соседям, что ее дочь похоронила свои сбережения в земле. Соседи приходили к нам домой, смотрели на меня подозрительно — все думали, что я сошла с ума. Они советовали мне переехать с этими сбережениями в Тбилиси, купить квартиру и жить, сдавая квартиру в аренду».

«Затем я получила государственное финансирование для покрытия 60 % стоимости моего проекта. Банки отказывались финансировать остальные, но затем, наконец, один банк согласился. Я написала бизнес-план и получила финансирование. Через несколько месяцев у меня было пять теплиц. Я также завоевала доверие доноров, и недавно Ассоциация фермеров профинансировала обогреватель на сумму 9000 лари (3200 долларов США) для отопления теплиц».

«Теперь я собираю огурцы весь год; Я собираю около 20 тонн в год. Зимой цены поднимаются до 6–7 лари за килограмм, и я всячески стараюсь собрать больше в этот период. Я начала с 800 квадратных метров, а теперь у меня уже 2000 квадратных метров теплиц».

«Я также создала свиноферму. Когда у меня появляются дополнительные деньги, я покупаю больше земли. Я посадила алычовый сад и жду первого урожая в следующем году. Также растет спрос на спаржу, она тоже будет у меня в следующем году».

«Даже 40-летний мужчина — ребенок и просит заботы о себе»

«Те люди в деревне, которые раньше думали, что я сошла с ума, теперь просят меня о работе. Я наняла нескольких соседей. У меня свой стиль управления: у каждого свои задачи, и никто не выполняет одну и ту же работу, поэтому они не могут обвинить друг друга в своих ошибках».

«К сыну я тоже строга, но я предпочитаю быть строгой, чтобы он научился работать. И я заплатила ему зарплату за эту работу, чтобы он мог сам удовлетворить свои собственные потребности, а не полагаться на меня всю свою жизнь. Вы знаете, как это в Грузии бывает, даже 40–летний мужчина — ребенок и просит заботы о себе».

«Мне пока не удается получать прибыли, потому что все идет в банк. Через два года я покрою все кредиты, и тогда я буду чувствовать себя лучше. Тем не менее, я действительно расту на этой работе; У меня большой опыт. Без кредитов я буду очень сильной».

«Некоторое время назад я посетила соседнюю деревню и увидела, что какие-то молодые люди тоже создали теплицу. Я подошла к ней и заметила ошибку. Я сказала им, что их нагревательные трубы слишком толстые, и что это большая нагрузка для того обогревателя, который у них был. Они не поверили мне; как может женщина знать о таком. Они закончили сбор урожая в феврале, а я все еще собираю урожай».

«В последнее время многие мужчины хотят встречаться со мной. Я удивлена, что так много разведенных и овдовевших мужчин. Я говорю им, что у меня есть ребенок, дом, бизнес и машина, с какой стати мне стирать тебе носки? Ничем хорошим это не закончится. Они начнут совать свой нос в мой успешный бизнес, затем они попытаются ограничивать меня, но я уже независима, и я не потерплю ограничений. У меня такая тактика: двигаться медленно, но всегда вперед».

Над партнерским материалом работала Маико Читаиа. Впервые статья была опубликована на Women of Georgia 5 июня 2019 года.