Женщины Грузии: Тамта Абуселидзе, 27 лет

«Когда я жила в деревне, часто слышала про похищение женщин. Конечно, осознавала, что ничего хорошего в этом нет, но про незаконность не знала. В школе этому не учили и никакой соответствующей литературы не было».

Через какое-то время мы с семьей переехали в Батуми, но и там никто об этом говорил. Конечно, у меня был интерес к гражданскому образованию, но не было подходящих ресурсов или доступа в интернет. Из школы я знала о [грузинском святом] Шушанике, Шахе Аббасе, H2O, синусе и косинусе, законе всемирного тяготения, но прав человека или гендерные вопросы не были в списке обязательных для изучения. Я не знала, что такое НПО, и как нужно отстаивать права. Естественно, я и понятия не имела, что есть вторая глава Конституции и 143-я статья Уголовного кодекса (незаконное лишение свободы).

Затем меня похитили и мне пришлось обо всем этом узнать. В августе 2008 года я пережила две войны: национальную и  личную. В день, когда я узнал о зачислении на юридический факультет, возвращаясь с пляжа домой, передо мной остановилась машина. Там сидели мужчина, который был влюблен в меня и четверо других. Меня силой затащили в машину.

Никто меня не спрашивал, хочу ли я там быть и был ли это мой выбор. Никого не волновало, что я плакала, кричала, рыдала, просила или угрожала. Маши направилась в горы, где вряд кто-либо смог бы отыскать меня.

«Никто не пришел на помощь»

Я помню первые эмоции — растерянность и неуверенность. Затем почувствовал страх, потому что одолеть пятерых мужчин было невозможно. Прежде чем мы проехали населенные пункты я старалась кричать, но чья-то рука постоянно прикрывала мне рот. Я пыталась сломать окна машины, но меня держали за руки и ноги. Никто не приходил на помощь. Меня охватила усталость и я сдалась.

Проехав полпути, мы оказались в Шуахеви (один из регионов Аджарии). Я узнала это место, потому что моя деревня находилась в этом же регионе. Увидев полицейскую машину, я подошла к окну и начала звать на помощь, но рот мне прикрыли за считанные секунды.

Водитель рассказал, что в 14 или 15 раз участвует в похищении невест. И истории всегда заканчиваются «счастливо»: поначалу все кричат, но в итоге создают семьи. Тогда я обещала себе, что не стану одной из них.

После шестичасовой дороги мы оказались в горах. Я не хотел выходить из машины, знала, что сопротивляться бесполезно, но должна была. В конце концов я все равно оказалась в хижине, но в знак протеста объявила голодовку.

Я заметила, что на окнах не было решеток, а в соседних домах горели огни — огни моей надежды.

«Полиция не спешила меня найти»

Вскоре похитители узнали, что мои родители подали заявление в полицию. Они знали, что мой бывший молодой человек угрожал мне похищением. Его родители подтвердили их догадки.

Однако полиция не спешила меня найти, так как, по закону, человека объявляют пропавшим по прошествию 48 часов. Похитители угрожали мне, что устроят моего отцу неприятности, так как у них есть связи в полиции. Говорили, что оставят на неделю в горах. Я испугалась и поверила в этот абсурд.

Меня вынудили позвонить домой и сказать, что я поехала с ними по собственному желанию и попросила забрать заявление из полиции. Они [похитители] почти сразу повесили трубку, как только я это произнесла. В тот момент я и решила бежать, так как знала, что никто не придет меня искать после этого звонка.

Они оставили дверь в комнату открытой и при малейшем шуме оказывались у меня. Я открыла окно и хотела выпрыгнуть, но они меня поймали. Нужно было придумать что-то другое.

«Все поздравляли нас с созданием семьи»

Я сделала вид, что приняла их сторону, начала фантазировать о том, какая прекрасная семья у нас будет. Согласилась стать женой похитителя, потому что все бы решили, что я больше не девственница и домой меня уже никто не вернет.

На следующий день мы вернулись в Батуми. По дороге заехали к его родственникам. Они устроили настоящий праздник. Все поздравляли нас с созданием семьи. Я стояла у края стола и плакала. Не могла поверить, что всем плевать на мои чувства. Никто не поддержал и не пожалел меня. Никого не волновало, почему я плачу и чего хочу.

Доехав до Батуми, меня вызвали на допрос в полицию. Оказалось, что родители не поверили звонку и не забрали заявление, поэтому расследование продолжилось.

«У меня есть законное право делать то, что хочу»

У полицейского участка меня встретили родители, моя тетя и ее подруга-адвокат Тамуна Кордзия. Они сказали, что с отцом все будет впорядке и я могу сама решать, что делать. В первый раз тогда я осознала, что у меня есть законное право делать то, что хочу, не навредив никому.

К сожалению, я не стала заявлять на него. На допросе сказала, что поехала туда по собственному желанию. У следователей было одно желание — поскорее закрыть дело. Выйдя из здания, с одной стороны меня встретили радостные родственники бывшего возлюбленного, которые во всю планировали свадьбу. С другой стороны — бледные и грустные лица моих родителей. Я выбрала их. Сделал то, что хотела. Люди потом говорили, что своим решением я опозорила семью.

Если честно, я не знаю, почему отказалась от заявления. Может быть боялась его или просто стало жалко. Он был моложе меня, ему было 17 лет, и он был жертвой общества. Спустя годы он попросил прощение.

«Больше знаешь — меньше боишься»

В горных районах нет никакого гражданского образования, интернета или доступа к другим ресурсам. Мышление осталось на прежнем уровне — это вечная проблема. Мы по-прежнему видим, как женщины становятся чьими-то женами не по своей воле.

Возможно, в моей истории нет ничего нового. Но девочки все еще этого боятся. Родители их стыдятся и им приходится оставаться у похитителей. Вот почему я решила поднять эту тему.

Я хочу обратиться к тем, кто прошел через тоже самое или вскоре может оказаться в подобной ситуации. Нужно говорить, что это неправильно. Мы должны говорить об этом с детьми в детских садах, школах и дома. Только так можно освободиться от оков общества. Больше знаешь — меньше боишься.

Над партнерским материалом работала Нино Гамисония. Впервые статья была опубликована на Women of Georgia 11 октября 2017 года.