Как миротворцы, мы были слишком тихими и поэтому не справились с нашей миссией. Эта война — доказательство того, что мы должны говорить громче.

Каждую ночь перед сном я составляю список того, что мне следует сделать на следующий день. Вечером 17 октября я села писать список для следующего дня и увидела, что мой последний «список дел» был написан на 27 сентября. В то утро нормальная жизнь прекратилась.

Я перевернула страницу и написала новый список, всем сердцем веря, что всё закончилось. Ночью я проснулась от тревожного сна, чтобы проверить новости. Оказалось, что я поторопилась со своим списком и своими ожиданиями, что нормальная жизнь вернётся.

Единственной записью в моём списке за эти 22 дня было сохранять спокойствие и уравновешенность и, по крайней мере, оставаться собой. Но утром 18 октября я была очень зла. Я не злилась ни на азербайджанцев, ни на армян. Я злилась на себя и на других, веривших в мир и желавших его, но остававшихся слишком осторожными со своими словами.

Даже до войны я выбирала каждое слово, которое использовала. Я подвергала цензуре себя и свои мысли, потому что люди могли наброситься на меня, потому что общество могло не понять, потому что я не хотела быть мишенью и потому что «время было неподходящее».

Подходящего момента никогда не было и не будет.

Наши голоса не были услышаны, потому что мы говорили лишь шёпотом. А в обществах со всё более мощными, взаимоисключающими национальными нарративами об этом конфликте никто не услышал шёпот тех, кто боялся показаться слишком нейтральным, боялся быть подвергнутым нападкам или быть названным «предателем».

Сегодня я всё время думаю о том, как легко было властям обеих стран манипулировать нашими обществами и довести нас до такой стадии, когда люди, которые думают даже немного иначе, боятся говорить свободно. Как легко им было заставить наше общество поверить в то, что все живущие «там» кровожадны, что всё общество одной страны одинаково.

Как легко им было изменить различные нарративы и сложные, болезненные реалии 80-х и 90-х годов и прикрыть их националистическими идеологиями, скрывая факты под простой пропагандой «мы хорошие, а они плохие».

Несмотря на влияние конфликта на наши общества и его роль в нашем понимании самих себя, на самом деле мы мало знаем о нём. Мы все выросли на том, что нам говорят в школе и в СМИ. Нас заставили верить «фактам», которые постоянно менялись в соответствии с государственной пропагандой. Мы дошли до того, что нас полностью устраивает, что наши власти ведут тайные переговоры за закрытыми дверями.

Люди, которые действительно знают все детали этого конфликта, принимают решения за закрытыми дверями, влияя на жизнь тех, кто знает только то, что им разрешено знать. Люди, которые разбираются в конфликте, начинают войну, а затем заставляют бороться тех, кто не разбирается в конфликте, но питается националистической пропагандой.

Война может показаться очень романтичной, когда вы смотрите на неё изнутри и отказываетесь смотреть на всё, что происходит по другую сторону. Между тем, когда видны обе стороны, становится очевидным не только её ужас, но и полная абсурдность.

Дезинформация и недостаток знаний привели нас к состоянию, в котором даже самые образованные люди в наших обществах теперь могут обобщать, создавая однородных «нас» и однородных «них», при этом сохраняя выражение мудрой уверенности на своём лице.

Вера в то, что мы принципиально разные, позволяет легко желать смерти другому. Легко поверить, что вы должны опасаться всех, кто находится по другую сторону, чтобы они не убили вас топором. И им и вам легче убить друг друга топором или пулей, потому что вы не видите перед собой человека, как и он не видит его перед собой.

Убить нечеловеческое существо не должно быть трудным, не должно быть болезненным — именно так нас воспитали думать и действовать.

Никакая логика не может побороть эти глубоко укоренившиеся в нас идеологии и убеждения. Именно из-за одинаковых идеологий мы стали похожи на друг друга. У каждой стороны были подстрекатели к войне, у каждой стороны есть те, кто всё ещё помнит старых соседей с «другой» стороны, но обращаются к националистам после первых выстрелов, и у каждой стороны есть те, кто в один момент кричит о мире, а в следующий  распространяет язык ненависти.

Наше трагическое сходство в восприятии друг друга как принципиально разных, исходит из недостатка образования и знаний, а также из нашей взаимной неспособности увидеть этот недостаток.

Несколько дней назад я разговаривала с другом о некоторых географических фактах в этом конфликте. Это было для него настолько ново, что он продолжал убеждать меня, что я ошибаюсь или неправильно это помню. Дошло до того, что на несколько секунд я засомневалась в знаниях, приобретённых за последние два года, пока я не погуглила, чтобы показать ему, о чём я говорю.

Я сама не знала об этих фактах два года назад, и многие из них тоже были для меня шоком. Вот как нас учат истории этого конфликта: расплывчато и выборочно, пропуская те очень важные части, которые могут показаться неудобными. Потому что, если бы мы не пропустили их в нашем образовании, мы могли бы решить этот конфликт взаимными уступками — это, как и всё остальное, касается обеих сторон.

Если бы мы были готовы понять историю и чувства другой стороны, мы, возможно, не смеялись бы сейчас над фотографиями Гянджи, «они» могли бы не праздновать победы, в то время как мирные жители Нагорного Карабаха погибают за эти победы. Возможно, ни одна из сторон не захотела бы отомстить, если бы мы знали или понимали друг друга и их боль.

Но мы не должны понимать, мы должны жить в пузыре.

В первые дни, когда всё это началось, мы с другом говорили о том, насколько легко властям на самом деле будет подготовить своё население к миру. Простая цитата Араика Арутюняна о том, что мы сражаемся против правительства Азербайджана, а не против Азербайджана, приводили и распространяли во всех социальных сетях, даже те, кто ежедневно распространяет язык ненависти.

Мы существуем в обществах, которые очень легко натренировать, и, как мы видели, даже самых умных из нас приучили ненавидеть. Потому что мы просто марионетки, которые сидят всю ночь и с нетерпением ждут одного очень короткого заявления после более чем 10 часов переговоров в секретной комнате. Но если нас можно было научить ненавидеть, нас можно было бы научить и любить, нас можно было бы научить миру.

Может, они и достигли соглашения и так и не выполнили его, но наши народы могут быть подготовлены к миру!

Тем не менее, мы — те, кто по-настоящему подготовился к миру, — боимся сказать слишком много, быть слишком миролюбивыми, быть слишком нейтральными или быть названными пацифистами во время войны.

Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.

Мы в соцсетях: ВКонтакте, Телеграм, Одноклассники, Instagram, Facebook. Подпишитесь и читайте подробные новости с Кавказа!