То общее, что есть у грузин и абхазов — это национальный нарратив о жертвенности, при всей его асимметрии. «Я из Грузии, и 20 % моей страны оккупировала Россия» — повсеместная форма грузинского нарратива, но полезна ли она?

Я грузинка, родилась в Сухуме(и). В результате этнополитического противостояния между грузинами и абхазами я стала одной из 250 тысяч грузин, вынужденных бежать в сентябре 1993 года.

Определяя себя как этническую грузинку из Абхазии, я научилась скептически относиться к догматизму как с абхазской, так и с грузинской стороны. Опыт участия в программах обмена и проектах построения мира, хотя они и казались мне по началу нелепыми, а также зарубежные поездки сформировали мою открытость к различным точкам зрения.

Я заметила два основных препятствия для общения между абхазами и грузинами.

Первый — это активное, но только на словах, выражение братской любви, которую грузины проявляют к абхазам. Такая привязанность без реальных, конкретных действий — например, прекращения изоляции Абхазии — многими абхазами рассматривается как лицемерие.

Во-вторых, недальновидная борьба за территорию Абхазии при игнорировании интересов и потребностей её нынешнего и бывшего населения.

Как и любой символ, память об Абхазии преувеличена, ей легко поклоняться и ей легко злоупотреблять. Апсны — «земля души», советская Ривьера и «потерянный рай» в воспоминаниях внутренне перемещённых лиц — всё это мощные символы в битве конкурирующих нарративов между грузинами и абхазами.

Абхазию идеализируют и абхазы, и грузины, но по-разному. Для грузин Абхазия — это потерянный рай, населённый абхазами, братьями и сестрами грузинского народа. Возможно, их временно ввёл в заблуждение российский агрессор, но однажды они увидят свет и воссоединятся с братской Грузией.

Для абхазов Абхазия — благословенная родина, освобождёная от грузинской оккупации доблестью героев Абхазии, и которую они никогда не уступят.

Асимметричный нарратив жертвенности

Эти представления о жертве асимметричны. Грузинская точка зрения предполагает скорбь о потере шикарных курортов Абхазии и оплакивание нелояльности «грузин, называющих себя абхазами». Она может отрицать существование абхазской нации или неохотно признавать его, но всегда выступает против абхазской государственности.

Основная забота, с грузинской точки зрения, — это территория Абхазии как потерянная земля изобилия. Интересы этнических абхазов, проживающих в Абхазии, считаются несущественными.

Взгляды абхазов, напротив, проистекают из гордости за победу в «Отечественной войне абхазского народа» — так абхазы называют войну 1990-х годов — и за спасение своей земли от грузинской оккупации. Они поклоняются ветеранам войны, как иностранным, так и местным, и рассматривают абхазский народ как единственных законных жителей этой территории.

Главная тема абхазского повествования — это земля как символ победы в битве, даже если на ней не остаётся места для взглядов бывших жителей Абхазии, грузин, изгнанных во время конфликта.

В общем, грузинская сторона предлагает обещания родства и братства, которые кажутся абхазам пустыми и неискренними. В свою очередь, абхазская сторона требует независимости и отделения от Грузии, что для грузин болезненно и несёт разочарование.

Эта асимметрия затрудняет поиск точек соприкосновения. Страх поставить под сомнение укоренившиеся нарративы обеих сторон и из-за этого быть объявленным предателем значительно ограничивает возможность диалога.

Оккупирована ли Абхазия?

«Я из Грузии, и 20 % моей страны оккупировала Россия» — это самый узнаваемый ответ Грузии на признание Россией независимости Абхазии в 2008 году.

Термин «оккупация» подчёркивает, что конфликт в Абхазии происходит только между Грузией и Россией, а не между абхазами и грузинами. А если конфликт происходит между Россией и Грузией, то абхазы — просто сторонние наблюдатели, лишённые голоса.

С 2008 года этот содержательный лозунг является основным двигателем внешней политики Грузии. Он присутствует везде, от сувениров для туристов до обложек профилей на Facebook. Я не сомневаюсь в разрушительной и агрессивной роли России на Кавказе, как исторической, так и сегодняшней. Тем не менее, я считаю этот лозунг излишне упрощающим.

Я присутствовала на нескольких грузино-абхазских молодёжных форумах для диалога. Я часто замечала, что абхазские участники чувствуют себя ущемлёнными и приниженными, когда грузины называют Абхазию «оккупированной территорией» или «российским марионеточным режимом».

«Оккупация» в этом смысле воспринимается ими как полная зависимость от России, что отрицает значимость абхазов и их владение Абхазией.

Лично для меня физически территория Абхазии оккупирована, потому что я как этническая грузинка не могу попасть на землю, где я родилась. Однако ментальное и эмоциональное стремление абхазов осуществлять свою национальную программу самоуправления кажется мне подлинным. Возможно ли это на самом деле, учитывая более широкую геополитическую и социальную ситуацию, — менее ясно и весьма сомнительно.

Динамика и контекст конфликта также намного сложнее, чем просто «оккупация» Абхазии. Однако страх перед нескончаемой российской экспансией, а также извечные политические интересы России в регионе упрощают реальную картину.

По крайней мере, следует принять во внимание ущерб, который этот нарратив наносит перспективам перспективам примирения. Каждый раз, когда Абхазию называют только «оккупированной территорией», во всего лишь минутных публичных выступлениях или сообщениях в СМИ, это лишь усиливает отчуждённость и отдаление абхазского народа.

Это идёт в разрез с тем, что действительно необходимо — способствовать развитию у жителей Абхазии чувства принадлежности к международному сообществу; фасилитировать их участие в международных молодёжных культурных, образовательных и спортивных мероприятиях. Это один из возможных путей выхода из недоверия к более значимому обмену мнениями.

Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат только автору и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.

Для удобства читателей, редакция предпочитает не использовать такие термины как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании институтов или политических позиций в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.

Подпишитесь на наш Телеграм-канал и читайте подробные новости с Кавказа!