Не только основные оппозиционные группы были разочарованы результатами парламентских выборов 31 октября в Грузии — проиграли также почти все консервативные партии. Однако, несмотря на то, что они не получили мандаты, крайне правые далеко не бессильны.

2 ноября крайне правая группа «Грузинский марш» опротестовала результаты выборов у офиса «Грузинской мечты», обвинив правящую партию в «фальсификации» результатов выборов.

Эта крайне правая группа, которая с 2017 года проводит бурные ксенофобские, анти-квирские и антилиберальные демонстрации, создала свою политическую партию за четыре недели до дня выборов.

В середине сентября лидер «Грузинского марша» Сандро Брегадзе снял свою кандидатуру в Глдани, самом большом районе столицы Тбилиси. Это произошло на следующий день после того, как он оказался на 5-м месте с 1% в опросе, проведённом по заказу телекомпании «Формула».

В день голосования партия заняла 16-е место по общенациональному партийному списку, за партию проголосовали всего 4756 человек. Ещё один лидер партии, Иракли Шихиашвили, занял 7-е место в Самгори, втором по величине районе Тбилиси, набрав всего 551 голос.

Не лучше дела обстоят и у других мажоритарных кандидатов «Грузинского марша», выдвинутых по всей стране.

Их постигла неудача, несмотря на поддержку антилиберальной газеты «Асавал-Дасавали», одной из крупнейших газет в Грузии.

На выборах в 2020 году впервые приняла участие ещё одна крайне правая группа — «Грузинская идея», основанная в 2014 году. Партия выступила с обещанием быть в парламенте «голосом прихода» — грузинских православных христиан. Члены партии позиционировали себя как противники «абортов, наркотиков, казино, ЛГБТ и сект».

В последние годы «Грузинская идея» проводила кампании против абортов и квиров. Позже они также начали выступать против «гендерной идеологии» и нового законодательства о правах детей через связанную с ними группу — «Общество защиты прав детей».

После подсчёта всех бюллетеней по партийным спискам, «Грузинская идея» оказалась в несколько лучшем положении, чем «Грузинский марш», набрав 8267 голосов — 0,43%, что всё ещё далеко от 1%-ного порога, необходимого для прохождения в парламент.

Проблема ультраправых — Россия

В последние годы «Грузинский марш» пытался оспорить «пророссийский» ярлык, приклеенный их критиками. Партия настаивала на том, что в качестве своих идеологических партнёров они рассматривают такие группы, как «Национальный фронт» Марин Ле Пен, «Партия свободы» в Австрии, и лидеров, таких как Маттео Сальвини в Италии.

Исследование грузинского аналитического центра «Институт исследований демократии» (DRI), опубликованное в июле, показало, что связь «Грузинского марша» с Россией по-прежнему является для них большой проблемой. Большинство ультраправых активистов, опрошенных «DRI», критиковали «Грузинский марш» и дистанцировались от него.

«По их мнению, «Грузинский марш» по своей сути служит интересам врага Грузии — России, — и не имеет ничего общего с национализмом», — говорится в их отчёте.

Одна из девяти политических групп, получивших места на выборах — ультраконсервативная партия «Альянс патриотов». Партия не новая: в 2016 году она получила 6 мест благодаря 5% голосов.

Однако популярность партии «Альянса патриотов», известной своими антинатовскими и антилиберальными позициями, снизилась, и они получили всего четыре мандата с 3% голосов.

В преддверии выборов «Патриоты» столкнулись с несколькими скандалами, в том числе со спорным рекламным щитом и отчётом «Центра досье», установившего, что они работали над кампанией на 8 миллионов долларов с российской консультационной фирмой, связанной с Кремлём.

Они были единственной ультраконсервативной группой, преодолевшей порог в 1% для прохождения в парламент, а другие партии, как старые, такие как «Свободная Грузия», так и новые, не смогли набрать достаточно голосов.

«Избиратели не голосуют за партии одного вопроса»

«Похоже, что крайне правые группы упустили возможность перейти в  формальную политику», — сказала OC Media Тамта Гелашвили, научный сотрудник Университета Осло.

«Избирательный прорыв мог иметь решающее значение, потому что крайне правые партии в парламенте иногда озвучивают крайне правые требования и препятствуют уличному насилию. Без доступа к парламенту, уличная политика остается единственным вариантом», — сказала она.

Все три упомянутые ранее группы способны влиять на общественную жизнь и определять повестку дня, сказал OC Media Леван Кахишвили, политический аналитик «Грузинского института политики» и докторант Бамбергского университета.

«Все они способны мобилизовать активистов и вызвать беспорядки, когда они пытаются поднять, например, вопросы, касающиеся иммигрантов или сообщества ЛГБТ. Это не требует массовой поддержки, так как беспорядки могут создать пара десятков очень мотивированных людей», — отметил Кахишвили.

«Однако такая поддержка не приводит к успеху на выборах».

По словам Кахишвили, люди, как правило, приходят на митинги протеста, но всё же «не голосуют за партий одного вопроса».

Снижение поддержки «Альянса патриотов» он объяснил тем, что «Грузинский марш» и «Грузинская идея» отняли у них некоторых избирателей.

Вне парламента, но всё ещё могут воздействовать

Звиад Томарадзе, 43-летний юрист и консервативный активист, баллотировавшийся на мажоритарный пост в Глданском районе Тбилиси, занял 12-е место, набрав 1 ноября 0,78% голосов.

«Политическое движение вооружённых ветеранов и патриотов Грузии», группа, выставившая его кандидатуру, набрала лишь 0,17% голосов по своему партийному списку.

Тем не менее, с 2011 года Томарадзе активно представил законодательные инициативы на рассмотрение в парламент, в том числе те, которые касались ужесточения разрешений на проживание для иностранцев, запрета религиозного святотатства, существенного ограничения абортов и исключения «пола» и «сексуальной ориентации» из антидискриминационного законодательства Грузии.

Хотя большинство из них провалились, несколько получили публичную поддержку и были лично инициированы, иногда законодателями всех трёх партий в парламенте в изменённой форме: «Альянсом патриотов», «Единым национальным движением» и «Грузинской мечтой».

Томарадзе также был среди тех, кто активно выступал за определение брака как союза между мужчиной и женщиной, что в конечном итоге включили в поправки к конституции 2017 года.

«Результаты выборов не обязательно являются решающим фактором. Поскольку основные партии редко дистанцируются от крайне правых, они могут продолжать вносить свои законодательные инициативы в парламент», — сказала OC Media Тамта Гелашвили.

Мы в соцсетях: ВКонтакте, Телеграм, Одноклассники, Instagram, Facebook. Подпишитесь и читайте подробные новости с Кавказа!