За низкие налоги и высокие темпы роста Нагорный Карабах прозвали «закавказским тигром». Иностранное финансирование поддерживает развитую, но милитаризованную систему социального обеспечения, мобилизованной для поддержки и развития пограничных деревень и армии.

На протяжении трех десятилетий на границе между Нагорным Карабахом и Азербайджаном неоднократно звучит стрельба — это нескончаемый шум самого долгого «замороженного конфликта» бывшего СССР. Однако для тех, кто живет в Нагорном Карабахе после подписания соглашения в 1994 году о прекращении огня, эта граница, кажется, отдаляется все больше и больше, почти совсем исчезнув c горизонта актуальности.

Глава Карабахского пресс-клуба Гегам Багдасарян охарактеризовал всю ситуацию следующей историей. Несколько лет назад на международной конференции на сцену вызвали молодую армянку из Карабаха, которую спросили об отношениях между Нагорным Карабахом и Азербайджаном. Она ответила: «Какие у меня отношения с Азербайджаном? У меня нет никаких отношений. Я хочу, чтобы меня оставили в покое».

Так считают и многие в Карабахе. Молодой человек примерно 25 лет, с которым мы поговорили, отмечает, что апрельские события «открыли глаза» на «реальную опасность», которую представляет Азербайджан. Для него и всей местной молодежи, прекращение огня было всем, что они знали — и за воинственную риторику и за редкие, но постоянные смерти на границе. Все это стало фоновым шумом, неизменным как холмы и небо.

Во время четырехдневных апрельских столкновений 2016 года, в ходе которых на линии соприкосновения вспыхнули ожесточенные бои, было убито более ста человек, а Азербайджан захватил нескольких ключевых позиций, ранее контролируемых армянскими силами. Конфликт вновь вышел на передний план. Шок, который первоначально охватил население Карабаха, перерос в гнев на Азербайджан на фоне утраты нормальной жизни.

В течение многих лет продолжающийся конфликт для местных жителей и политиков являлся затяжным явлением. Однако недавние события, похоже, убедили население в том, что война на самом деле теперь норма, а не исключение, и что интересы войны должны превалировать и получить приоритет перед всеми другими целями.

Реконструкция

Карабахская война продолжалась с 1988 по 1994 года. Она забрала более 30 000 жизней, вынудила покинуть почти миллион человек их привычные места обитания, полностью разрушила экономику и инфраструктуру региона. Понесенные потери оцениваются примерно в 5 миллиардов долларов (с населением всего 140 000 человек). Они еще больше усугубились процессом деиндустриализации после распада СССР.

Тем не менее Нагорный Карабах выдержал испытания. С помощью щедрой помощи Республики Армения и пожертвований армянской диаспоры Нагорный Карабах смогли заново отстроить. К 2007 году у него была самая быстрорастущая и весомая экономика в регионе. Темпы роста ВВП колебались от 10 до 15% в год. Более того, в отличие от Армении, там не было демографического спада: с 2005 года население увеличилось на 10%.

То, что Карабах буквально «восстал из пепла», наиболее заметно в его столице Степанакерте. Ранее разрушенный бомбардировками город, больше похожий на послевоенный Сараево, в последние годы превратился в небольшой, но оживленный урбанистический центр, с благоустроенными бульварами, ухоженными садами и развитой общественной инфраструктурой.

Закавказский тигр

«Изначально (экономическое развитие Карабаха) было дело патриотическое, — заявил OC Media спикер аппарата президента Нагорно-Карабахской Республики Давид Бабаян. — Но это не могло продолжаться вечно». Он утверждает, что за последнее десятилетие экономическим двигателем Карабаха послужила приверженность принципам рыночной экономики, и развитие Карабаха продолжается только благодаря созданию «особых условий для инвестиций».

Официально Нагорный Карабах находился на пути рыночной экономики с 2007, когда были проведены быстрые (нео)либеральные экономические реформы под руководством нового президента Бако Сахаяна. Например: роспуск антимонопольной службы (под лозунгом «Рынок разберется с этим»), введение фиксированного налога для индивидуальных предпринимателей (15 долларов в месяц), и сокращение правил лицензирования на строительство (для утверждения новой лицензии требуется всего три дня). Реформы также повлекли за собой приватизацию ряда государственных предприятий, куда в первую очередь входила региональная гидроэнергетическая инфраструктура.

Вкупе с высокими темпами экономического роста в Карабахе, эти реформы вызвали признание либеральной общественности, некоторые даже назвали регион «закавказским тигром».

Однако, как и «азиатские тигры», Карабах не такое рыночное чудо, каким кажется на первый взгляд. Его быстрое развитие стало следствием значительного государственного вмешательства и, что может быть еще важнее, постоянного поступления средств из Армении. Такое положение вещей стало возможным только благодаря уникальной геополитической и идеологической позиции региона.

Сердце Армении

Нагорный Карабах, без сомнения, является наиболее взрывоопасным фактором армянской политики. Это не просто место. Это идея. Она олицетворяет армянскую государственность. В стране, где геноцид армян 1915 года все еще определяет направление внешней политики, она следует нарративу исторической жертвенности. Как говорит карабахский политик Карен Авагимян, это «духовное сердце Армении».

На практике это значит, что если Азербайджан завладеет какой-либо значительной частью Карабаха, нынешнее правительство в Ереване скорее всего не удержит власти. Например, летом 2016 года группа ветеранов Карабаха, называющих себя «Сасна црер» («Сасунские храбрецы»), захватила полицейский участок и призывала к восстанию против правительства. Важнейшим пунктом в их критике было то, что нынешняя администрация якобы была намерена уступить часть Карабаха Азербайджану. Это утверждение, судя по всему, было ложным, но тогда оно помогло мобилизовать тысячи молодых людей, которые столкнулись с полицией в защиту «Сасна црер».

Политика правительства Армении в отношении Карабаха и политика правительства самого региона должны рассматриваться в свете таких событий. Территориальную целостность региона необходимо сохранить, и вся экономическая и социальная политика должна учитывать и поддерживать эту цель.

Поскольку Нагорный Карабах не является признанным государством, он не участвует в большинстве международных торговых договоров. Поэтому правительству необходимо поддерживать благоприятную инвестиционную среду и рекламировать это дружественное отношение, если правительство хочет получать не только «патриотические» инвестиции.

Однако это создает своего рода парадокс для правящих властей. Благоприятные для инвестиций и дерегулированные рынки часто способствуют появлению серьезного социального неравенства. Также это ведет к разрушению малого бизнеса и неконкурентоспособных местных предприятий. Как и во многих странах мира, бедность ведет к миграции, которая, хотя и вполне приемлема для большинства правительств, в Карабахе обречена на провал.

Арифметика у официальных лиц Карабаха по этому поводу проста: миграция равна уменьшению населения, a уменьшение населения равно сокращению количества солдат, что ослабляет армию Карабаха и предоставляет возможность Азербайджану напасть. Это значит, что экономику нельзя подчинить прихотям капризного рынка, поскольку колебания населения в результате периодических экономических кризисов будут в буквальном смысле угрожать Нагорно-Карабахской Республике.  Законы неолиберализма здесь неприемлемы.

Милитаризированная социал-демократия

Политику, которая проводится для обеспечения экономической стабильности и жизнеспособности Нагорного Карабаха, можно рассматривать как своего рода военизированную социал-демократию: существующие механизмы обеспечения благосостояния направлены на уменьшение безработицы и бедности, но они отличаются от традиционных европейских мер тем, что привязаны к военным статусам. Например, большая часть населения сидит на военных пенсиях, а семьи солдат, убитых или раненых на фронте, получают не только финансовую поддержку, но и часто получают бесплатное жилье или предметы первой необходимости и удобства. Государство также страхует всех, кто живет близко к линии соприкосновения. Любой ущерб от конфликта (поврежденные от перестрелки дома или убитый скот) покрывает государство.

Однако это не значит, что правительство не использует традиционную кейнсианскую политику. Фактически, государство часто вмешивается на уровне фирм, предоставляя им субсидии и льготные кредиты, удерживая их на плаву для обеспечения более высокого уровня занятости.

Может показаться, что это многовато для правительства, которое руководит относительно бедным населением в 146 000 человек. Так и есть. Правительство Нагорного Карабаха далеко не самодостаточное. Официально для региона выделяется не менее 4,5% государственного бюджета Армении, хотя реальная цифра может быть намного выше, тем более учитывая то, что любые бюджетные переводы, связанные с национальной обороной, засекречены.

После апрельских столкновений эта политика только усилилась. Деревни, расположенные вблизи линии соприкосновения, стали классифицировать как «пограничные». Здесь, по словам представителя кабинета премьер-министра Артака Бегларяна, явной целью правительства является поддержание и, по возможности, увеличение населения для сдерживания и обнаружения азербайджанских атак. Эта задача — непростая, так как эти поселения находятся прямо на линии огня, что является понятной причиной нежелания жить здесь.

Именно поэтому новое законодательство увеличило субсидии для этих деревень. Например, субсидии на газ и электроэнергию полностью покрывают счета за эти услуги для некоторых семей. Правительство также предоставляет финансовую помощь в виде субсидий и льгот на инвестиции в приграничные села в целях стимулирования занятости.

То, что правительство готово отклониться от неолиберальной ортодоксии, более всего видно в  наиболее затронутой конфликтом деревне: Талиш.

«Колхоз» под другим названием

На рассвете 2 апреля 2016 года азербайджанские военные захватили северо-западные высоты над маленькой деревней в 500 человек. Когда армянские войска вернули Талиш, он был полностью разрушен. И даже после подписания соглашения о прекращении огня стратегические холмы с видом на деревню остались в руках Азербайджана.

Большинство домов было уничтожено, что оставило жителей Талиша без крыши над головой. Им пришлось переехать к родственникам или в социальные дома в соседних деревнях, находящихся дальше от линии соприкосновения. Однако даже при его нынешней стратегической уязвимости правительство Карабаха намерено восстановить Талиш и вернуть его население.

[Читайте также: Приграничная деревня Талиш спустя год после войны в Нагорном Карабахе]

Всем потерявшим дом семьям построят новые. Инфраструктуру отремонтируют и обновят. Также построят новые здания, в том числе дом культуры и центр отдыха. И это не самые амбициозные планы. Чтобы обеспечить высокий уровень занятости и крепкую социальной солидарность, село восстановит сельскохозяйственную и производственную инфраструктуру по коллективной модели.

По словам мэра Талиша Вилена Петросяна: «Это будет как советский колхоз, но немного другое. Вместо того, чтобы отдавать прибыль правительству, сообщество само решит, что с ней делать». Начало этой новой «старой» модели уже положено. Объединение «Талиш» производит мед, фрукты, овощи, спиртные напитки, мясо и молочные продукты. Работают там несколько десятков работников, нанятых социальным предприятием, состоящим из бывших жителей деревни (только мужчины), которые вернулись в качестве государственных подрядчиков для восстановления своих домов и их защиты в случае нападения.

Будет ли работать система и насколько демократичной будет она, еще предстоит выяснить. Но местная администрация надеется, что новый Талиш будет не просто процветать, а станет экономической и управленческой моделью для других деревень Нагорного Карабаха.

Дорога в никуда

С 1994 года жители Нагорного Карабаха живут в надежде на мирное разрешение их ситуации. После провала одного за другим мирных соглашений, и наступившего похолодания, многие начали приспосабливаться к новому статус-кво. Даже если мир не наступит, жизнь должна продолжаться. Однако апрельские события 2016 года разрушили это чувство стабильности.

Но по странной иронии, тогда, когда стабильность в Карабахе рухнула, существующий экономический и политический порядок только усилился. Нагорный Карабах, зарожденный в суровых условиях конфликта и спустя тридцать лет все еще переживающий его разорение, перестал быть местом, где армия существует для поддержки государства и общество. Скорее, государство и общество здесь существуют для поддержки армии. И это вряд ли изменится в ближайшее время.

Все мнения, географические названия и термины, используемые в данной статье, являются словами автора, и не обязательно отражают точку зрения редакции OC Media.