Продолжающаяся уже четыре дня новая война между силами Армении и Азербайджана в нескольких точках вдоль линии соприкосновения является серьёзным переломным моментом в более чем 30-летнем нагорно-карабахском конфликте.

Во-первых, это связано с масштабом и размахом боевых действий — наихудшим с 1994 года. На момент написания статьи подтверждено, что 87 армянских солдат убиты и сотни ранены. Азербайджан не публикует данные, но потери страны можно смело считать не менее высокими.

Как минимум дюжина мирных жителей погибли за пределами линии соприкосновения, и гражданской инфраструктуре нанесён значительный ущерб. Обстрел поразил цели за пределами зоны боевых действий, в том числе — в самой Армении.

С военной точки зрения очевидно, что это — азербайджанское наступление, значительно более масштабное, чем операция в апреле 2016 года. Боевые действия сосредоточены в направлениях Физули-Джабраил на юго-востоке, Талыш-Матагис на северо-востоке и Хребет Муровдаг (Мравский хребет) на севере.

Похоже, что целью является повторный захват или, с точки зрения Баку, освобождение значительно больших участков территории, чем 800 гектаров, захваченных в 2016 году, — скорее всего, в направлении Физули-Джабраил.

С политической точки зрения эти вопросы ещё сложнее. Высокопоставленные азербайджанские официальные лица назвали конфликт оборонительной патриотической войной, направленной на прекращение несправедливости армянской оккупации и насильственное перемещение сотен тысяч азербайджанцев. Согласно этой точке зрения, релевантной параллелью является хорватская операция «Шторм» проведённая в 1995 год - во время операции захватили сербское сепаратистское образование Сербская Краина и обеспечила территориальную целостность страны.

Однако, в отличие от Сербской Краины, непризнанная Нагорно-Карабахская Республика заручилась твёрдой поддержкой своего государства-покровителя — Армении, и потенциальной активизацией гарантий безопасности России для Армении.

На данный момент Ереван подчеркивает, что в поддержке России нет необходимости, но безусловно, это может измениться в конфликте, который премьер-министр Армении Никол Пашинян назвал «экзистенциальным».

Новый расчёт войны

Второй ключевой момент изменений заключается в том, что для изменения расчёта войны по-новому объединились внутренние и внешние факторы.

Новая война последовала за двухлетним периодом перемен. В апреле 2018 года в Армении произошла «бархатная революция», которая сопровождалась преувеличенными ожиданиями сопутствующего перезапуска мирного процесса.

С тех пор произошёл регресс в сторону символической политики конфликта, поскольку режимы, находящиеся по разные стороны разделительной линии, столкнулись с внутренними проблемами, и, не в последнюю очередь, с пандемией COVID-19.

В июле этого года произошёл новый перелом, когда на границе между Арменией и Азербайджаном вспыхнули столкновения, в результате которых погибли 17 человек. По сравнению с Арменией потери Азербайджана в июле были больше, что испортило нарратив о восстановлении военного благополучия Азербайджана, созданный в апреле 2016 года.

Июльские столкновения также выявили растущую общественную поддержку настроений в пользу войны с Арменией во время беспрецедентной спонтанной акции протеста в столице Азербайджана. Демонстрация раздражала политический истеблишмент, не привыкший к массовым протестам и борющийся в пост-пандемическом мире с экономикой, которую ещё предстоит отучить от зависимости от нефти и газа.

Возможно, это был расчёт, что военная победа в преддверии грядущих социальных испытаний может предложить определённую степень защиты от протестов в будущем, а также дать русло глубоко прочувствованному общественному недовольству.

Тем не менее, поскольку Азербайджан — небольшое государство, которое, в отличие от Грузии или Украины, не вступает в прямую конфронтацию с Россией в территориальном конфликте, военные действия для Азербайджана сопряжены с серьёзными рисками международной изоляции. Всё более явная поддержка Турции снижает этот риск.

Поддержка Азербайджана Турцией, конечно, не новость. Анкара закрыла недавно открытую границу с Арменией в знак протеста против оккупации армянскими войсками района Кельбаджар за пределами Нагорного Карабаха в апреле 1993 года.

В 2016 году Реджеп Тайип Эрдоган оказал Азербайджану решительную риторическую поддержку. В июле 2020 года контакты между представителями оборонных ведомств двух стран интенсифицировались, после чего последовали масштабные совместные учения.

Судя по всему, Турция оказывает Азербайджану широкий спектр поддержки в текущих боевых действиях, что является предметом интенсивных спекуляций и споров.

Ещё слишком рано делать окончательные выводы о том, включает ли этот спектр активное использование турецкой авиации и, как широко утверждается, мобилизацию сирийских наёмников, и в какой степени.

Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что Турция поддерживает Азербайджан различными средствами, за исключением реальной войны и при условии правдоподобного отрицания, — например, военными дронами.

Многополярность как новый вызов миру между Арменией и Азербайджаном

Активное участие Турции является симптомом более широкого регионального и глобального сдвига от однополярного международного порядка во главе с доминирующими в конце двадцатого века Соединёнными Штатами к многополярному порядку, в котором несколько соперничающих друг с другом глобальных и региональных сил.

За этим последовала «регионализация» конфликтов, поскольку восходящие державы стремятся распространить влияние на соседние с ними регионы. Россия и Турция являются двумя такими державами, вмешивающимися в многочисленные конфликты на Ближнем Востоке, в то время как Соединённые Штаты от них отстраняются.

Нынешнее применение силы в Нагорном Карабахе создаёт вероятность того, что армяно–азербайджанский конфликт станет частью настоящей мозаики, в которую военно вовлечены Россия и Турция. В совокупности эта мозаика представляет собой своего рода непрерывный процесс, в котором Москва и Анкара могут договариваться о компромиссах и регулировать свои отношения.

Эта перспектива символизирует более широкий кризис в многосторонней дипломатии и принципы, лежащие в основе многолетнего посреднического процесса под руководством Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Недовольство этим процессом, безусловно, является ключевым фактором для азербайджанской стороны. Это также связано с опасениями, что посредничество Минской группы в случае успеха вполне может закончиться юридической ратификацией отделения Нагорного Карабаха. Тем не менее, с точки зрения Баку, бессрочное продление [разрешения вопроса] позволяет только дальнейшее включение Нагорного Карабаха в общее армянское политическое пространство и пространство безопасности.

Рискованность авантюры Баку заключается в вопросе о том, принесёт ли переход от многосторонности к многополярности значительные результаты.

На момент написания этой статьи кратковременное ознакомление с результатами явно указывает на то, что отступление лидеров Армении и Азербайджана от резкой риторики в последние дни выглядит всё более маловероятным.

Более затяжной конфликт увеличивает возможности для «проксификации». Это важно, поскольку одной из отличительных черт армяно–азербайджанского соперничества на сегодняшний день является неспособность сторон сделать так, чтобы их заявления находили отклик в повестке дня великих держав и на деле становились её проводниками. Теперь это может измениться, но с неопределёнными результатами.

Несмотря на все свои недостатки, многосторонняя дипломатия ОБСЕ была основана на либеральной концепции международного порядка, позволяющей небольшим государствам высказывать свое мнение и право вето. Региональные державы, эксплуатирующие конфликты между соседями, менее уступчивы.

Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.

Подпишитесь на наш Телеграм-канал и читайте подробные новости с Кавказа!