Комиссия по адаптации боевиков, вернувшихся из Сирии к мирной жизни, действует в Кабардино-Балкарии уже больше шести лет. Тем не менее, ряд громких дел над предполагаемыми боевиками заставляет усомниться в том, что силовики действительно хотят вернуть этих молодых людей в общество.

Ислам Гугов уехал в Сирию в сентябре 2014 года. Он вступил в группировку боевиков «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар», связанную в то время с джихадистским подпольем на Северном Кавказе.

Пожалев о своем поступке, весной 2015 года он перешел сирийско-турецкую границу и связался через своего отца с российскими силовиками. Он получил обещание от силовых структур, что его не заключат под стражу, не выдвинут против него дополнительных обвинений и помогут адаптироваться к мирной жизни.

Гугов был арестован в аэропорту Нальчика в момент прибытия, а его заявление о явке с повинной было изъято при аресте и в деле не фигурировало.

«Такие действия силовых структур, конечно, не могут способствовать возврату боевиков к мирной жизни и укреплению взаимного доверия между ними и государством», — сказал OC Media руководитель Правозащитного центра Кабардино-Балкарии и член Комиссии по адаптации Валерий Хатажуков.

«Они сводят на «нет» все усилия Комиссии», — добавил он.

Водитель боевиков

Комиссия при Главе Кабардино-Балкарии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, принявшим решение о прекращении террористической и экстремистской деятельности, была создана в феврале 2012. Она взаимодействует с силовыми структурами и должна оказывать юридическую, психологическую, медицинскую и иную помощь боевикам, решившим вернуться к мирной жизни.

Хатажуков рассказал OC Media, что Комиссия «тщательно проверила информацию об участии Ислама Гугова в боевых действиях на территории Сирии» и пришла к выводу, что Гугов «не принимал непосредственного участия ни в боях с правительственными войсками Сирийской Арабской Республики, ни в терактах». По его словам, установлено лишь, что Гугов работал у боевиков в водителем.

Это заявление подтверждается первым адвокатом Гугова Александрой Игнатенко, которая в начале судебного процесса сообщала, что доказательств, подтверждающих участие ее подзащитного в террористической деятельности или подготовке к ней, в процессуальных материалах нет. Такой же позиции придерживается и адвокат от правозащитного центра «Мемориал» Ева Чаниева.

Основываясь на данных проверки сведений о степени участия Гугова в указанных группировках, Комиссия приняла решение ходатайствовать перед судебными органами о наказании, не связанном с лишением свободы. Ходатайство было подписано тогдашним председателем Комиссии по адаптации Аликом Емкужевым.

Два уголовных дела против Гугова в данный момент рассматриваются судом, в то время как Гугов остается в следственном изоляторе.

У силовиков свои цели

Валерий Хатажуков является членом Комиссии по адаптации с 2016 года. По его словам, с 2012 по 2016 год о существовании Комиссии мало кто знал.

«Более того, — сказал Хатажуков OC Media, — некоторые члены Комиссии долгое время сами не знали, что состоят в ней. Соответственно, говорить о сколько-нибудь успешной деятельности членов комиссии в период с 2012 по 2016 год не приходится».

По его словам, реально выполнять свои функции Комиссия стала лишь в последние три года. Эти изменения произошли благодаря действиям ее нынешнего председателя, секретаря Совета безопасности Кабардино-Балкарии Казбека Татуева, а также инициативе таких местных руководителей, как мэр города Баксана Хачим Мамхегов, которые, по мнению Хатажукова, «не равнодушны к будущему обманутых и заблудших парней».

С назначением Мамхегова на должность мэра Баксана, в этом городе заработала целая программа по профилактике экстремизма.

«Хачим Мамхегов пристально следит за судьбой молодых баксанцев, постоянно поддерживает связь по Skype с тем же Гуговым, пытается отвратить от роковых шагов и тех, кто в настоящий момент находится в Турции с намерением влиться в ряды «Исламского государства» и других радикальных группировок», — говорит Хатажуков.

Он также добавляет, что «несмотря на положительные сдвиги в работе Комиссии, говорить о том, что процесс возвращения означенных представителей нашей молодежи в нормальное общество стал необратимым, преждевременно».

По мнению Хатажукова, действия Комиссии и силовых структур не координируются, и причины этого заключаются «в том, что, зачастую, силовики преследуют свои, отличные от задач Комиссии, сугубо корпоративные цели — повышение показателей раскрываемости, получение очередных и внеочередных званий — одним словом, соображения карьерного роста».

Местный эксперт, попросивший не называть своего имени, сказал OC Media, согласился с тем, что корень проблемы состоит в том, что силовые структуры и Комиссия по адаптации преследуют разные цели. По его мнению, силовикам «совсем не нужно окончательно побеждать террористов или возвращать их в общество. Такая победа им попросту не выгодна, ведь после нее прекратиться и финансирование «борьбы с экстремистами», а значит исчезнет возможность «осваивать», выделяемые на эту «борьбу», средства, получать звания, должности, премии, государственные награды».

«Если бы террористов не было, то руководителям местных силовиков следовало бы их выдумать, чем они часто и занимаются. А деятельность Комиссии по адаптации боевиков к мирной жизни объективно мешает силовикам получать указанные «бонусы», — говорит эксперт.

Ложное свидетельство

В практике силовиков Кабардино-Балкарии также нередки случаи, когда молодые люди подвергаются необоснованным наказаниям. Ярким примером тому может служить дело Аслана Конова, жителя села Плановского на востоке республики.

Согласно данным Комиссии по адаптации, Конов, стремясь влиться в ряды действующих на территории Сирии антиправительственных группировок, отправился в Турцию. Однако, после общения с посредниками, занимающимися переправкой будущих боевиков в Сирию, он отказался от своих намерений и добровольно вернулся домой.

По своей инициативе Конов явился в районный отдел Федеральной службы безопасности (ФСБ), дал исчерпывающие показания на все поставленные вопросы и был отпущен без предъявления каких-либо обвинений.

Полгода спустя Конов был задержан полицией по подозрению в попытке «совершения преступлений террористической направленности», а затем осужден на четыре года лишения свободы.

Комиссией по адаптации также зафиксированы случаи, когда следствие требует от обвиняемого лжесвидетельствовать против подозреваемых в причастности к экстремистским группам. Это преподносится задержанному как «плата» за свободу или же, если дело доходит до суда, за положительное решение.

Например, Ислам Гугов утверждает, что ему предлагалось дать ложные показания против обвиняемого в участии в рядах «Исламского государства» жителя Нальчика Алима Султанова.

Дело Султанова, по словам его адвоката Магомеда Абубакарова, построено на искаженных показаниях свидетелей. Адвокат также говорит, что Султанов не мог участвовать в боевых действиях в Сирии, поскольку, отправившись в Турцию, турецко-сирийскую границу он не пересек.

Абубакаров считает, что дело в отношении Султанова сфабриковано с помощью свидетельских показаний людей, которые находились под следствием и испытывали давление со стороны правоохранительных органов.

Из троих свидетелей — один, выйдя на свободу, скрылся, и показаний в суде не давал. Второй в суде публично назвал свое настоящее имя и заявил, что на него оказывалось давление с целью оговора подсудимого, которого не знает и не видел. Показания третьего свидетеля, по словам адвоката, «противоречивы и лишены логики», а алиби Султанова даже не проверяли.

Султанов был приговорен к 17 годам лишения свободы за участие в войне в Сирии на стороне безымянного «незаконного вооруженного формирования».

«Беспрепятственная пропаганда»

В начале августа Хатажуков выступил с обращением по поводу процесса над Гуговым на видеоконференции, организованной Северо-Кавказским окружным военным судом.

«Очень жаль, — сказал правозащитник, — что дело Ислама Гугова не стало прецедентом. Успех его обращения в комиссию был бы очень важен для пропаганды возвращения к мирной жизни. Сложившаяся же ситуация — когда из-за отказа Гугова свидетельствовать против кого-то ему были предъявлены новые обвинения — наносит огромный урон самой идее профилактики».

Не все согласны с тем, что преследование бывших боевиков стоит на пути борьбы с экстремизмом. Аслан Бешто, председатель Кабардино-Балкарской общественной организации «Кабардинский конгресс», сказал OC Media, что он не видит противоречий в работе силовых структур и Комиссии по адаптации.

По его мнению, цель и у силовиков, и у Комиссии одна — уничтожить терроризм, но разница — в подходах к ее достижению. Он говорит, что если силовики стремятся поймать, посадить или ликвидировать экстремистов, то Комиссия действует уговорами и стремиться играть роль гаранта нормального обращения с теми, кто добровольно вернулся.

«Ни силовики, ни члены Комиссии не понимают, что причина «ухода» молодых людей в боевики заключается в том, что пропагандисты ИГ и других террористических группировок ведут свою работу практически беспрепятственно. Они почти ничем не рискуют, хотя отдельные факты уголовного преследования граждан РФ за посты в соцсетях имеют место. При этом умелая контрпропаганда через СМИ отсутствует», — сказал Бешто.

Он также отметил, что дополнительным фактором успешности деятельности комиссии по адаптации — и не только в Кабардино-Балкарии — является личная воля руководства.