Спать в комнатах, кишащих тараканами, или терпеть зимнюю стужу на улице — гражданам Грузии нелегко добиваться статуса беженца во Франции.

Перед зеленой палаткой  — детский велосипед и пыльные игрушки. 

Это — новый дом Мамуки, Сопо и их семилетнего сына Ладо (имена изменены). Они приехали сюда, в Монпелье — город на юге Франции — в поисках лучшей жизни.

Монпелье — это только один из множества городов страны, куда прибывают грузинские беженцы. Прошлой зимой сюда почти каждый день приезжали новые семьи из Грузии. 

Из-за большого наплыва беженцев мест для обеспечения всех жильем не хватает. Кому повезло, тех временно разместили в гостиницах, в то время как другим пришлось сложнее — иногда многие месяцы люди жили в палатках на улице. 

Ладо еще не ходит в школу и весь день проводит на улице. В это время года максимальная температура днем +19 градусов, ночью может опуститься до +2.

Мамука неуверенно отвечает на вопрос, почему он привез свою семью в Монпелье

«Здесь лучше», — говорит он OC Media и, после минутного колебания, добавляет: «Жилье только пусть дадут».

Матрас в палатке этой семьи заменяют одеяла, постеленные в несколько слоев. Что-то приносят социальные службы, что-то  — неравнодушные люди. Рядом с палаткой стоит холодильник. Сопо говорит, что он не работает — она хранит в нем непортящиеся продукты и консервы.

Ладо второй день температурит. 

«Замерз», — говорит его отец. 

«Или от кого-то здесь заразился»,  — предполагает соседка по палаткам.  

Сломленная болезнью сына Сопо не хочет ни с кем общаться, только повторяет одну фразу: «43 дня тут живем, 43 дня».

Тем не менее, возвращаться в Грузию семья не собирается.

«Это все надо пережить. Мы же только приехали, понимаем, что трудности неизбежны. Но это не значит, что мы сразу должны бежать», — говорит Мамука. 

«Да, жить на улице сложно, — добавляет он. — Особенно ребенка жалко. Он же не понимает, плачет, домой хочет, в кровати спать хочет. Мы тоже хотим».

Суровый прием

Франция является одной из наименее дружественных стран для лиц, ищущих убежища, в Западной Европе.

Неправительственная организация La Cimade, которая занимается проблемами мигрантов, беженцев и перемещённых лиц, сообщает, что в то время, как во Франции находится в четыре раза меньше просителей убежища, чем на территории Германии (364 000), она депортировала почти столько же (85 000).

Несмотря на это, тысячи людей приезжают туда.

Несколько палаток находится напротив главного входа в здание PADA (Платформа приема лиц, просящих убежище) в Монпелье — государственной организации, которая регистрирует соискателей убежища. 

Каждый день, кроме выходных, в PADA можно получить бесплатный завтрак. Обеды и ужины раздают в некоторых благотворительных точках в городе, но людям приходится пользоваться общественным транспортом, чтобы доехать до них. 

Для тех, у кого нет дома, PADA предоставляет доступ к туалету и душу.

По словам Мари Поль Кордонье, главы «Движения против расизма и дружбы между народами» (MRAP), французской неправительственной организации по борьбе с расизмом, сначала соискатели статуса беженца идут в PADA. Там, по ее словам, им назначают дату приема в местной администрации, где на соискателя заводят досье и дают удостоверение просителя убежища.

«Потом соискателю начинают подыскивать жилье. Приоритет отдается матерям-одиночкам, женщины с мужем не считаются уязвимыми», — говорит Кордонье OC Media. «У нас много людей из разных стран, и мест нет», — добавляет она.

Кордонье говорит, что до получения удостоверения просителя убежища у человека нет во Франции права на социальные пособия. Тем не менее, по ее словам, даже в этом случае приехавшие могут бесплатно воспользоваться срочной медицинской помощью и записать ребенка в детский сад или школу.

«Ты никто» 

«Когда ты решаешь просить убежище, ты должен четко понимать, для чего ты это делаешь»,  — сказала OC Media 37-летняя Натиа (имя изменено). «Бывает, что семьи распадаются, не выдерживают этих испытаний».

Она говорит, что очень хотела дать своему пятилетнему сыну европейское образование.

Натиа вместе со своим сыном приехала в Монпелье летом прошлого года из Тбилиси. Она говорит, что развелась с мужем четыре года назад, а мама ехать не захотела – испугалась перемен.

«Надо понимать, что твой социальный статус здесь резко упадет. Дома тебя все знали, любили, у тебя была чистая кровать и вкусный обед. А здесь ты никто, и звать тебя никак», — говорит Натиа.

Натиа считает, что ей повезло. В отличие от других, ей и ее сыну не пришлось жить в палатках на улице. Сразу после приезда их с сыном заселили в гостиницу. По ее словам, в их комнате были клопы, тараканы и пауки, но это было лучше, чем оставаться в холоде на улице.

«Зимой я проходила здесь, а в палатках дети сидят, жмутся друг к другу и в телефоне играют. Зима, мороз, снега не было, но иногда был дождь, ветер, а они на улице. Сразу стала благодарить Бога, что ни дня в палатке не жила. Какая-никакая комната у меня есть, и ребенок в школу ходит, а не мерзнет на улице». 

«Последнее средство»

«У меня рак печени, пошли метастазы в позвоночнике и бедрах. Я приехал сюда, потому что хочу еще немного пожить. В Грузии нет нужных условий для моего лечения: нет необходимой техники, денег нет, и лечение там дорогое», — говорит OC Media 43-летний Автандил Синауридзе, еще один соискатель убежища из Грузии. 

Согласно данным Министерства здравоохранения Грузии, за последний год оно профинансировало в общей сложности 652 случая лечения за границей, однако для онкологических больных дожидаться финансирования — не всегда желаемый выход из положения.

Автандил приехал в Монпелье из Кутаиси вместе с братом в начале марта, и возвращаться в Грузию не планирует. У него третья стадия рака, он не может ходить и передвигается на инвалидном кресле. 

«Мы приехали сюда 5 марта. Думали, сразу получим жилье и начнем лечение. Но жилья нет, с тех пор мы живем в палатке. Лечение без страховки начать не можем. Страховка будет только через месяц», — говорит Синауридзе.

«Нет повода просить убежище»

В январе Паскаль Менье, посол Франции в Грузии, заявил, что число просящих убежище во Франции ежемесячно растет. По его словам, до отмены визового режима для граждан Грузии в Европу за статусом беженца в среднем обращались 200 человек из Грузии в год.

«Однако после визовой либерализации в позапрошлом году таких обращений в месяц было в среднем 600, а в прошлом — возросло до 1000, по данным на декабрь», — заявил Менье.

Согласно Женевской Конвенции о статусе беженцев, которой руководствуется Франция, человек, который может «стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений» в своей стране, должен рассматриваться как беженец.

Кроме перечисленных критериев, законодательство Франции рассматривает гендерную принадлежность и сексуальную ориентацию в качестве факторов, которые необходимо принимать во внимание как возможные причины преследований. 

Менье заявил, что Грузия признана безопасной в нескольких европейских странах, что означает, что поводов просить убежища в Европе у граждан Грузии быть не должно.

В 2019 году Германия, Кипр и Словения признали Грузию безопасной вслед за Францией, Бельгией, Нидерландами, Болгарией, Австрией, Люксембургом и Исландией. 

В январе, после принятия решения о признании Грузии безопасной страной, Германия выслала 62 гражданина Грузии, которым было отказано в получении статуса беженца. 

Сдерживание потока

16 апреля парламент Грузии принял поправки к Уголовному кодексу в попытке сдержать поток ложных запросов на предоставление статуса беженца. 

«Наказание предусмотрено […] за содействие или организацию предоставления ложной информации о предполагаемом нарушении прав и свобод гражданина Грузии с целью запроса убежища в иностранном государстве, [с целью получения] финансовой или другой материальной выгоды», — пояснило OC Media Министерство иностранных дел Грузии в официальном письме.

18 апреля 2018 года парламент Грузии принял законопроект, ограничивающий процедуры смены фамилий.

«Основная идея введения новых, более строгих правил состояла в том, чтобы запретить людям менять свои фамилии с целью повторного въезда в зону Шенгена и повторного обращения за убежищем после отказа, что, по-видимому, было обычной практикой»,  — сообщило OC Media Министерство.

«Грузия полностью разделяет обеспокоенность государств Евросоюза в отношении увеличения числа лиц, ищущих убежища, и не жалеет усилий для преодоления трудностей», — добавили они. 

Министерство также сообщило, что после либерализации виз между ЕС и Грузией они начали информационную кампанию против «злоупотреблений безвизовыми правилами». 

Согласно министерству, основой кампании является мобильное приложение Schengen/EU, где граждане Грузии могут узнать о правилах безвизового въезда и рассчитать количество дней, оставшихся для нахождения в Шенгенской зоне.

Где они сейчас?

Пока готовился этот материал, произошли некоторые существенные изменения в жизни просителей убежища в Монпелье из Грузии — в том числе, в жизни людей, с которыми OC Media общались для этой статьи.

В конце июня мэрия Монпелье начала демонтаж здания, у которого стоял палаточный городок, и его жители получили жилье в складском помещении.

Пять грузинских семей, проживших в Монпелье от нескольких месяцев до года, надеясь получить убежище, были депортированы в Тбилиси, и еще несколько семей ожидают депортации. 

Вскоре после того, как Автандил Синауридзе говорил с OC Media, он смог покинуть свою палатку и получил жилье в гостинице.

Мамуке и Сопо было отказано в предоставлении статуса беженца. Они обжаловали это решение, но проиграли.

Теперь они переехали в другую европейскую страну, которую они не хотели раскрывать. Они сказали, что «устали» жить во Франции.

Натиа и ее сын с тех пор получили статус беженца и переехали в Лион.