Несмотря на то, что в Грузии государство частично финансирует пациентам лечение рака, наиболее социально уязвимые люди не могут справится с оставшийся частью расходов. У одной из пациенток, страдающих раком груди, практически не получается собрать деньги на лечение.

В 2017 году у пятидесятилетней Нино Беселиа диагностировали рак молочной железы, однако по финансовым причинам в течение двух лет она откладывала обследование опухоли.

«Тогда я не осознавала, что это — самое важное. Спустя два года, когда я, наконец, оказалась на приеме у врача, моя грудь треснула, и пошла кровь», — рассказывает Нино OC Media.

Сейчас у неё четвёртая стадия рака. Во время последней операции ей удалили грудь, но метастазы распространились на лёгкие и позвоночник.

Она говорит, что только на биопсию ей потребовалось 500 лари (160 долларов США). Знакомый семьи позвонил в Благотворительный фонд Черновецкого, где собирали деньги на её первоначальную диагностику.

В целом, диагностика обошлась ей в 1885 лари (610 долларов США). Только после этого она смогла начать химиотерапию и подготовится к операции, которая финансируется государством.

Онкологическая программа Министерства здравоохранения покрывает 70%  расходов на операцию, хотя существует возможность полного покрытия затрат. После получения основного финансирования от министерства пациент отправляется в местный муниципалитет для возмещения оставшейся суммы.

Также есть вероятность, что министерство продемонстрирует жест доброй воли, — что произошло в случае Нино — и полностью покроет стоимость операции.

«На самом деле пациенты никогда не знают наперёд, какое финансирование они получат», — говорит Ана Мазанишвили, директор «Pink Space», местной организации по защите и поддержке больных раком молочной железы.

«В жизненно важных обстоятельствах очень тяжело сидеть и ждать финансирования», — говорит она OC Media.

«Без них у пациентов нет шансов»

После постановки диагноза Нино с семьёй переехали в гараж, который они купили, чтобы сэкономить на аренде жилья.

«Теперь мы вчетвером живем здесь, на 15 квадратных метрах. У нас нет кровати, мы спим на полу на матрасах», — говорит Нино.

Её старший сын подрабатывает на стройках, невестка до недавнего времени работала в небольшой фирме, но фирма закрылась. Её 17-летняя дочь сейчас безработная.

В целом, по словам Нино, ежемесячный доход семьи, включая её социальные пособия, составляет около 250 лари (81 доллар США).

Химиотерапию Нино профинансировали на 90%, но она не смогла покрыть оставшиеся 10%. Врач назначил ей более дешевое медикаментозное лечение, а остаток помогли заплатить в «Pink Space».

Тем не менее, некоторые жизненно важные медикаменты нельзя заменить на дешёвые, и Нино, у которой сейчас послеоперационный период, не может себе их позволить.

Ей прописали уколы Герцептина и пертузумаба — лекарств, которые направлены на белок HER2. Этот белок провоцирует рост раковых клеток молочной железы и встречается  в 10–20% случаях заболевания.

Онколог тбилисского Исследовательского центра клинической медицины имени Тодуа Тамар Эсакиа говорит, что использование герцептина и пертузумаба имеет решающее значение для HER2-позитивных пациентов и оказывает прямое влияние на качество и продолжительность жизни больных.

«Их нельзя пропустить. Без них у пациентов нет шансов выжить», — заявила Эсакиа OC Media.

Жители Тбилиси имеют право получить герцептин и пертузумаб бесплатно, а в регионах покрывают только 80% от их стоимости.

Несмотря на статус социально уязвимой, у Нино пока нет права на полное покрытие медикаментов, которые стоят около 5000 лари (1600 долларов США), поскольку ещё не прошло двух лет с тех пор, как она получила прописку в Тбилиси. 

«Это право я получу только в январе следующего года», — говорит Нино. — «Но у меня нет времени. Я могу не дожить до этого».

В августе Нино снова должна пройти послеоперационные обследования, которые также  покрываются не полностью — ей нужны дополнительные 107 лари (35 долларов США).

Борьба с раком во время пандемии

Анна Мазанишвили говорит, что женщины с раком молочной железы часто воздерживаются от обследований и жизненно важных процедур из-за финансового положения. По её словам, проблема стала ещё более острой во время пандемии COVID-19.

Из-за запрета на общественный транспорт как меры против распространения вируса Нино трудно было посещать врача.

«Нам пришлось просить денег на такси у всех, кого мы знали», — вспоминает Нино.

Она надеялась на дополнительное пособие в размере 70 лари (23 доллара США), о котором объявили во время пандемии, но пока его не получила. В Агентстве социального обслуживания ей сказали, что первыми помощь получат пенсионеры.

В Государственном агентстве по трудоустройству, которое отвечает за эти пособия, OC Media сказали что нет никаких возрастных предпочтений. Тем не менее, Нино в их программу не включена, потому что у неё недостаточно высокий балл социальной уязвимости.

«У меня прекрасные врачи», — говорит Нино, — «но они борются с болезнью в одиночку. Почему правительство не хочет также бороться за нашу жизнь? Жизнь не должна быть роскошью».

Мазанишвили также говорит, что многие пациенты, которые ранее были в состоянии финансировать часть своего лечения, потеряли источники дохода в результате пандемии.

«Люди звонили мне каждый день и говорили, что у них нет денег на еду, не то что на лекарства. Они говорят: «Я хочу жить». Уверена, если бы правительство услышало то, что слышу я, они бы помогли».

Мазанишвили создала петицию за 100%-ное финансирование лечения больных раком во время пандемии. За два дня петицию, которая была передана министру здравоохранения, подписали более 5000 человек.

Тем не менее, в министерстве сообщили OC Media, что никаких изменений в онкологической программе не планируется.

Пока же Нино продолжает пытаться получить финансирование для покрытия оставшихся расходов на лечение.

«Не только я, многие находятся в такой ситуации. Но кажется, что мы уже не существуем. Никто нас не понимает — это чувство, что болезнь бодрствует, даже когда вы спите. Время драгоценно. Быстрая смерть была бы большим счастьем».

Эта статья была подготовлена при поддержке регионального офиса Фонда имени Фридриха Эберта (FES) на Южном Кавказе. Все высказанные мнения принадлежат только автору и могут не отражать точку зрения FES.

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал, чтобы первыми читать наши подробные новости с Кавказа!